Пробуждение
Многое из того, что я записывал в дневник, дорогие брат или сестра, было неправдой. Прости, если ты поверил в эти слова. Впрочем, не всё было ложью. Я действительно отправился в экспедицию, и действительно с Лёней, Леонидом, Ваяшем и Арджуном. Но конец этой истории был совершенно не таким, каким вы себе его представляли.
На отметке 100 километров от заветного метеорита мы остановились. Разбили новый лагерь, обтянули палатки фольгой и сели ужинать. В лагере остались только Володя и я, а остальные ушли исследовать территорию. Володя вскоре взял топор, чтобы срубить несколько деревьев для костра. Но… когда он занёс топор, на его гладкой поверхности сверкнул луч света от искривления и вспышка, отразившись от топора, попала мне прямо в левый глаз.
Эта вспышка как бы вырвала меня из глубокого сна. Мой мозг встряхнулся, и кровь ускорилась, сердце забилось быстрее. И вдруг я понял всем своим существом, для чего сюда пришли люди. Они пришли не просто так. Они пришли, чтобы найти то, что дорого только мне. Они пришли, чтобы забрать это навсегда.
Тело стало холодным, а в горле застыл комок. Я потерял равновесие, и веточка с мхом выпала из рук. И тогда я осознал: они прошли весь этот путь, преодолели все трудности, чтобы забрать у меня самое ценное. И теперь я понимаю, для чего был возведён этот и другие лагеря — чтобы лишить меня радости, чтобы отнять этот свет навсегда!
Холодный пот выступил на лбу. Я сжал губы и смахнул его. Мне нужно было действовать. Я огляделся, и взгляд упал на молоток около палатки. Он был тяжёлым, но в тот момент показался мне самым подходящим инструментом, чтобы отстоять своё. Я подошёл к палатке, взял молоток и пошёл в сторону Вовы. Я окликнул его и с размаха ударил его в переносицу. Он упал, и я повторил удар ещё пару раз. Потом я схватил розжиг, который мы привезли для костра, и облил им лагерь. Достал спички, чиркнул одну и бросил на наши рюкзаки, провизию и палатки.
Я убежал из горящего лагеря и побежал навстречу свету, который был мне так дорог. Но тело меня не слушалось, всё из-за безумной усталости и бессонницы. Заснул я внезапно для себя же, под упавшим деревом, как раннее я и писал в дневнике для отчета в КВЗ. На следующее утро я проснулся от громких голосов. Ещё живые куски мяса искали меня. Я знал, что если я уйду сейчас — они не выживут в лесу одни, без провизии и вещей.
В свою очередь вокруг меня царил полумрак, а воздух был насыщен резким запахом сырой земли. Я слегка пошевелился, протянул руку и почувствовал под пальцами холодные, обвившиеся корни. Земля сыпалась с них, и в этот момент я осознал, где нахожусь и кто я, и стал выходить из своего укрытия. Встав, я вылез из под нависающих корней старой сосны, которая на ночь стала моим убежищем. В этот момент, как бы внезапно, я замер: весь мир вокруг был пронизан ослепляющим светом «Ульки». Подняв голову я увидел гигантский столб света, который зависал в черно-синем небосклоне, он был окружён сиянием множества звёзд. Свет был так ярок, что мне пришлось отвести взгляд, чтобы осмотреться. Вся окружающая меня картина была залита этим удивительным светом. Вдали упавший лес напоминал застывшие волны, которые перетекают и сталкиваются, уходя в бескрайние просторы, к северному небу, которое подсвечивалось жёлтым светом. Мертвый лес стоял вокруг, поглощённый абсолютной тишиной: ни звука, ни движения, даже редкие здешние животные замолкли. И вот, среди этой безмолвной пустоты я оказался совершенно один.
Страх отступил. Наоборот, глубокий сон под могучими корнями дерева принес мне долгожданный покой. Головные боли, мучившие меня, пропали. Я потянулся, поднимая руки к «Ульке», наслаждаясь облегчением.
Никого не было рядом. Не было никаких упреков от Леонида, требований от Володи, пустых индийских присказок и наставлений от индийцев. Не звучали разговоры о астрономии и Закулисье. Те надоедливые слова, которые я раз за разом переводил исчезли. Вокруг меня царила абсолютная тишина. Уровень словно остановился, погрузив меня в покой. И я впервые почувствовал, что Закулисье сложилось не случайно, что оно было создано кем-то извне.
Это внутреннее откровение потрясло меня. Я втянул прохладный ночной воздух и застыл, боясь выдохнуть. Эта мгновенная тишина в умирающем лесу открыла мне великое осознание.
Я выдохнул.
И шагнул вперед, в сторону света. Кровь в моих жила потекла быстрее. Вспомнил то, что когда-то заставляло моё сердце биться быстрее, ночами не давало покоя, заставляло двигаться вперёд, несмотря на усталость, молчать и стиснуть зубы. Оно было рядом. И я снова почувствовал его, теперь спокойно, без страха и тревоги. Это огромное и родное звало меня. И я ответил на его зов.
Я двигался между тёмными стволами деревьев, когда свет, тихо следуя за мной, освещал путь. Каждый камень под ногами, каждый сломанный сук — всё это было видно в свете «Ульки». Этот желтый свет играл на обгорелых стволах деревьев, которые мерцали, отражая его. Густой мох мягко прогибался под моими шагами, поглощая звуки. Шагать было легко: за спиной не было ничего, кроме меня самого. Ни противных мне людей, ни провизии — только я и мшистая тропа, которой я следовал. И удивительно, но голода я тоже не ощущал. Всё, что меня беспокоило, было простым и четким: желание двигаться вперед, к тому, что было моим, к тому, что я знал. И найти это.
Я шёл.
Мои ноги шли, не затрудняясь. Час, второй, третий. Поваленный лес постепенно исчез, становясь всё более сглаженными, пока он сам не растворился вдалеке. И вот, впереди, свет прорезал полосы воды.
Перед собой я увидел болото.
Без всякой команды мои ноги сами привели меня туда.
Легкий желтый туман поднимался над его поверхностью, испаряясь в ночном воздухе. Моё сердце забилось быстрее. Я ощущал неизбежное влечение, как будто какой-то магнит тянул меня сюда. Всё родное было там, и я шагнул вперед. Мох под ногами сгущался, скрывая землю. Вскоре я почувствовал, как вязкая жидкость захлюпала под сапогами. С каждым шагом кровь в моих венах ускорялась, я ощущал, как она переливается в сердце, и, как свет проникает в мой мозг, пронизывая меня.
Сапоги погружались в грязь всё глубже, и шагать становилось всё сложнее. Болотная жижа поднималась, постепенно пытаясь поглотить меня. Через какое-то время я оказался по пояс в воде. Холод, проникающий через сапоги, охватил мои ноги. «Улька» светила без усталости, её свет был чистым и холодным, а гулкие удары в голове заглушали любой страх. Я ощущал стремление двигаться дальше, и не сдержав себя, рванулся вперёд.
Болото пыталось поглотить меня с каждым шагом, но я был сильнее. Цепляясь за кочки, я пробивался вперёд. Шаг за шагом, я преодолевал болотистую почву.
Шаг, два… пять… десять.
Двадцать.
Сто.
Тропа становилась всё сложнее, а затем появилась ровная поверхность, покрытая камнем. Сделав сто первый шаг, я снова провалился, теперь уже по грудь, моё сердце продолжало стучать всё громче, каждый его удар словно толкал меня вперёд. Я схватился за обломок старого дерева, торчащего из трясины, и осознал, что передо мной бездна — глубокая и вязкая. Но, к счастью, сверху этой трясины была тонкая полоска воды, и я понял, что могу двигаться дальше. Нужно было просто снять с себя всё и плыть.
Я вырвал ноги из болота, ухватился за ствол и, поднявшись, уселся на обломок. Быстро снял мокрую одежду и вытащил сапоги, полные воды. Оказавшись голым, я оттолкнулся от дерева и, как лягушка, рванулся вперёд, расплескивая воду руками и ногами. Вода была холодной, но чистой, скрытой под илом. Это было невероятно — я плавал по болоту, как по озеру.
Я плыл вперёд. Без каких-либо остановок. Останавливаться в тот момент было нельзя, иначе трясина поглотила бы меня. Тина от болота щекотала живот, коряги цеплялись за ноги, царапали их. Но я не чувствовал ни боли, ни страха. Всё оставалось в прошлом, в мире людей. Я двигался вперёд, и вскоре понял, что огромное и родное совсем рядом. Оно было так близко, что я уже мог его коснуться.
Сердце стучало так сильно, что перед глазами вспыхивали огоньки — бордовые и ярко жёлтые. Мне становилось тепло, потом жарко.
Восторг охватил меня.
Рыдания вырывались из груди, язык уже не помнил слов. Я понял, что если не дотянусь до этого, я умру, утону. Жить без этого не имело смысла. Всё, что было у меня — это оно. Я никогда в жизни не желал ничего так сильно.
Вода, которую я раздвигал руками, блестела в свете искривления прямиком надо мною.
Тишина была божественной.
Каждое движение приближало меня к цели.
Еще один гребок. Ещё один, я начал грести всё сильнее и сильнее.
И вот, мои руки коснулись его, метеорита, «Ульки».
Я понял, для чего я пришел и разрыдался.
Метеорит был ярко белым, он ярко светился, загадочным светом, он ответил моему телу. Его божественное свечение проникало в сердце, и я почувствовал, как оно наполняет меня. «Улька» вибрировала, словно нечто древнее, гораздо старше всего живого и неживого в этом мире. В этом метеорите заключалась энергия, первобытная и основополагающая, энергия, которая существовала до всего, что мы знаем. Она не поддавалась сравнению с чем-либо, ее можно было назвать началом всего. Приложившись к «Ульке», я замер, поглощая этот свет.
В этот момент весь мир Закулисья для меня побледнел и исчез, растворился. Мы с «Улькой» остались одни в пустой Вселенной, окружённой звездами и молчанием.
И тогда мой пробудившийся разум начал вслушиваться в пульсации метеорита:
Вначале был только Свет. Свет, который сиял в пустоте. Он существовал только для самого себя. Он был сложен из множества частиц, и одна из этих частиц была мной. Время не существовало. Была лишь Вечность, в которой мы — лучи Света — порождали миры и вселенные. Мы создавали звезды, планеты, кометы и галактики, миры, и они наполняли пустоту. Когда мы хотели создать новый мир, мы собирались в круг и творили его. Мы создавали вселенные и разрушали их.
Однажды мы создали мир, отличный от других. Это было Закулисье. Мы никогда не создавали ничего подобного, ничего столь беспокойного и нестабильного. Закулисье развивалось и порождало новые миры, уровни, сущностей, но все они были странны. Это была наша ошибка. Как только мы создали этот мир, мы, по неизвестной для нас причине, перестали быть лучами Света и воплотились в живых существах. Мы стали людьми, блуждающими по бесконечным материям, обитателями бесконечного пространства. Но этот Свет от «Ульки» оставался в нас, пусть и скрытый в темных уголках нашего существования, потухший, но живущий в нас.
Мы рассеялись по просторам Закулисья. Это пространство принимало всё новых и новых существ. Мы стали пленниками этого мира. Время шло. Сотни лет прошли. Наш примитивный человеческий мозг позволил нам выжить и ориентироваться в этом мире, в мире, где мы перестали быть Светом.
Люди же попадали сюда, размножались, покрывали Закулисье. Ну а нас по-прежнему было сто один человек. Наши тела погибали, а Свет перерождался в Закулисье, в новых человеческих телах. Свет наш до сих пор всё ещё жил в некоторых из наших организмов, но мы не знали этого. Наш Свет спал. И не было никого, кто мог бы разбудить нас. Но порой, совсем изредка, в Закулисье падали куски Света изначального, созданного нами прежде. Это были периодично падающие метеориты, которые помогли бы нам. Громадный кусок светоносного железа, в котором жил наш прежний Свет, сотни лет плавающий по вселенной и проникающий в наши измерения. По природе своей он отличался от убогой материи. Многие года он падал на различные уровни, он ждал меня. Он лежит подо мною. Он мой. В нем спасение. Он поможет мне и тебе снова стать лучами. Он оживит наш Свет. Свет проснётся после долгой спячки. И наконец, когда мы соберемся все вместе Закулисье пропадёт, как наша первая и последняя ошибка.
Я открыл глаза.
Передо мной было утреннее небо, уже потухшее от света. Звезды исчезли, и солнце только начинало подниматься из-за горизонта. Мое лицо было погружено в теплую воду. Я чуть пошевелился и поднял голову. Оказавшись в болоте, я почувствовал странную, но приятную тишину и покой. Это было ощущение такого покоя, которое я не знал раньше.
Я сел. В теле не было усталости от прошедшей ночи, лишь немного болела голова. Потрогал ее, и на лбу я почувствовал большую рану. Я очень сильно ударился о «Ульку», когда пытался быть ближе к ней. Я улыбнулся и снова прикоснулся к голове, затем к «Ульке», которая перестала источать яркий столб света, а затем я поднялся.
Маленькие горы на востоке начали светиться от первого луча восходящего солнца. Это был первый день в Закулисье пробудившегося света в моем организме. Я вдруг понял, для чего я родился, и что мне нужно делать.
Мой разум заработал по-новому.
В центре белого метеорита, где за ночь скопилась вода, я схватил небольшой кусок и с усилием отломил часть от его поверхности. Подняв его, я прижал металл к голове. Он вибрировал, а всё тело откликалось на этот звук. Сила, исходящая от металла, пробуждала мой разум. Я поднял кусок, ощущая его тяжесть.
Солнечный луч Уровня А-55 ослепил меня. Нужно было вернуться в Закулисье и найти исчезнувшие огоньки света, своих братьев и сестёр.
Я положил кусок металла и пошел, следуя за подсказкой, которую дал мой освежившийся разум: на юг. Погрузившись в воду, я поплыл, сжимая металл в руках. И вскоре, когда мои ноги коснулись твердого дна, я почувствовал, что земля уже не была вязкой. Оперевшись ногами, я вылез из болота. Оглянувшись назад, я закрыл глаза. Я ощущал величие упавшего метеорита. Он был огромным.
Сердце мне подсказывало, что светящийся металл будет ждать меня, сколько бы времени это ни заняло.
Я утратил ощущение времени и больше не чувствовал тяжести металла на плече, или камней и сучьев под ногами. Обугленный лес сменился поваленным. Земля, усеянная поваленными деревьями, плавно двигалась в моем восприятии. Металл мягко грел меня. Его тепло подгоняло. Я продолжал идти, твердо зная, куда иду. В голове было ясно: все лишнее ушло. Мысли стали быстрыми, четкими. С каждым шагом мир, в котором я прожил двадцать два года, открывался мне с новой силой. Я иду в наш старый лагерь, а затем буду искать братьев и сестёр по свету до тех пор, пока не найду их всех.
