.png)
Меня разбудил внезапный звук выстрелов — звук, к которому я привык, звук, который мог бы стать моим будильником. Было время, когда я пугался, когда слышал, как эти ублюдки из Эмстейбла безжалостно стреляли по нашим лагерям, но после семи лет этого цикла… я привык к этому. Я вскакиваю, хватаю винтовку и шлем, лежащие рядом с кроватью, и выбегаю из палатки. Я смотрю на всех вокруг, и все они кажутся мне незнакомцами, которые живут в другом Городе Сцены-01.1, не в том, где я. Место, откуда я родом, давно захватил Эмстейбл, и теперь мы живём в лесах. Прячемся под одним из длинных странных мостов.
Честно говоря, я удивлён, что этим людям из «Эмстейбла» потребовалось так много времени, чтобы найти нас. Они выслеживали нас годами и, похоже, особенно заинтересовались полком, в котором я служил. Тем не менее, я прятался под поваленным деревом, высовываю винтовку и вглядываюсь в сгоревший лес. Я никого не видел, только пули, летящие из их ружей. Шум был сильным, но терпимым. Я никогда не считал себя убийцей, но теперь это стало моей второй натурой. Пытаясь найти источник вражеского огня, я стреляю по деревьям и кустарникам, надеясь попасть в кого-нибудь. Неважно в кого, все они были врагами. Их нужно было оттеснить и подавить.
Пока я и бесчисленное множество других людей продолжали стрелять, мы постепенно стали замечать, что количество ответных выстрелов начало уменьшается. Тогда я услышал последние крики и слова врагов, спрятавшихся в лесу. Убедившись, что все на другой стороне повержены, я осторожно встал. Держась за шлем, я поднял голову над бревном, за которым прятался. Смотрю на остальных. Все выглядят счастливыми, поздравляют друг друга с «большой победой», которую они только что одержали. Они все глупы, если думают, что это и есть победа. Мы годами повторяем один и тот же цикл, и это ничем не отличается от прошлой недели или от того, что было две недели назад. Или от того, что было месяц назад, хотя, надо признать, жертв было меньше. Но это не делает ситуацию иной.
После жёсткого пробуждения все направляются в главную палатку, чтобы получить свой завтрак. Я встаю в очередь, получаю такую же однообразную овсянку и сажусь в одиночестве. Я смотрю на других, которые разговаривают, общаются, пытаются притвориться, что эта ситуация — нечто меньшее, чем она есть на самом деле. Чёрт. Я вообще не хотел здесь находиться, я хочу вернуться домой. Вряд ли кто-то из моих старых друзей меня вспомнит. Я здесь с 1987 года, а сейчас 1999-й. Все мои друзья забыли обо мне, я уверен в этом. Моей семье никогда не было до меня дела, а ведь я знал их всю свою жизнь.
В конце концов, завтрак закончился, и все начали расходится по своим делам. Мне нечем было заняться, ведь я здесь новичок, и меня считают обузой. Я слоняюлся без дела, глядя на лес. Вдалеке я увидел дорогу, к которой ведёт мост. Наверное, когда-то её не было видно из-за густых деревьев и растительности. Но, конечно, на деревьях уже нет листьев. Это действительно заставляет задуматься о том, как хорошо эти солдаты умели прятаться. Я вижу остатки некоторых машин, и хотя они не были людьми (или хотя бы какими-нибудь разумными существами), я думаю, что они обладали какой-то формой самосохранения. Все они необъяснимым образом бежали из городов только для того, чтобы Эмстейбл взорвал их на дорогах.
Я решаю достать пачку сигарет, просто чтобы покурить и скоротать время. Я достаю зажигалку, несколько раз щёлкаю по ней большим пальцем и зажигаю сигарету, прикуривая её. Одна затяжка белой палочки сразу же заставляет меня немного успокоиться, несмотря на то, что этот новый образ жизни стал для меня не более чем скучным циклом. Я не могу отрицать, что иногда мне становится слишком тяжело. Я смотрю на небо, вижу мост и голубое небо над собой, продолжаю смотреть на него и краем глаза замечаю что-то ещё.
Я почти сразу понимаю, что это бомбардировщики. Несколько дней назад эти ублюдки смогли захватить военную базу в 3 милях отсюда, и, думаю, они наконец-то воспользовались ею. Я бросаю сигарету и, не теряя времени, бегу прочь от нависшей над головой опасности. Я оглядываюсь и вижу, что все делают то же самое, когда на лагерь начинают падать бомбы. Крики солдат быстро заглушаются звуками бомб, падающих на землю. Они взрываются, превращая землю в огромные оранжевые адские котлы. Я продолжаю бежать, слыша, как взрывы следуют за мной. Я бегу и бегу, убегая так быстро, как только могу. Пока не спотыкаюсь.
Я чувствую, как я падаю, ударяясь коленом о ветку, а остальной частью тела об обугленную землю. Я чувствую сильную боль в колене, а горячая земля, кажется, обожгла мне лицо. Я пытаюсь встать, но меня охватывает ещё более сильная боль. Огненные взрывы, от которых я убегал, наконец настигают меня, сжигая мою одежду и плоть в одно мгновение, наполненное болью. Я чувствую, как слабею, а моё зрение затуманивается. Я едва могу стоять, оглядываясь по сторонам. Я снова поднимаю взгляд, вокруг меня падают обломки моста, но ни один из них не попадает в меня. Я продолжаю смотреть в небо, стоя на слабых и дрожащих ногах, и вижу в небе что-то новое. Это не самолёт, это больше похоже на шар, может, это луна? Машина? Оно приближается, освещаясь, и разделяется пополам. Внезапно изнутри сферы вырывается большой луч голубого света, такой яркий и насыщенный, что я чувствую, как я теряю моё зрение в мгновение ока, а тело горит и разрывается на части.
Я прихожу в сознание и оглядываюсь по сторонам. Небо голубое, но не такое голубое, как то, к которому я привык. Всё болит… Очень болит. Где я? Кто я? Я знаю, как говорить и ходить… Но это всё… Это… Это…
